На столе, холодея, без сна и без страха,
Он лежит под лампой, сквозь веки — свет.
Металлический блеск, как слова монаха,
Шорох рук наполняет немой ответ.
Боль идёт, как река, разливаясь в теле,
Только маска скрывает дыханья соль.
И прошепчет он тихо, почти несмело:
— Это просто боль.
Где-то в поле глухом, на забытой границе,
Снег и пепел летят, словно злой обман.
Стиснув зубы, солдат перевязывает кисти,
Кровь струится, как тонкий на коже шрам.
Грудь раздирает боль, но не крикнет в небо —
Лишь дыханье рвано рвётся в последний бой.
И шепнул он сквозь снег, отпуская бремя:
— Это просто боль.
В операционной свет, стерильный холод,
Шорох кроксов по полу, мягкий укол.
Её пальцы дрожат — словно хрупкий повод
Остановить этот миг, где скальпель играет роль.
Но когда над кроватью тишина застынет,
И потухнет волнение тяжёлых снов,
Она губы сомкнёт, словно отпустив, и скажет:
— Это просто боль.
Он лежал в гипсе, мальчик, сломавший руку,
Сквозь окно — синева, но такая даль.
Карандаш недоступен, в тетради скука,
На душе, как бетон, навалилась сталь.
Он хотел бы играть, рисовать, смеяться,
Но сдержал свой каприз, лишь прищурил взгляд.
И сказал себе твёрдо, боясь сломаться:
— Это просто боль, но я ей не рад.
Твою боль не унесут ни руки, ни плечи,
Она свет и тень, что внутри нашёл.
Прими её, как часть своей человечности:
— Это просто боль. Которую ты обрел.
Боль — лишь признак того, что ты жив и дышишь,
Что в груди твоей сердце стучит, пока.
Не страшись её гнёта — она лишь пишет
На страницах времён простые слова.
Пусть болит — значит, день продолжается дальше,
Значит, жил, значит, чувствовал, верил, шёл.
И шептать не стыдись, в минуты молчанья:
— Это просто боль. И я её прошёл.
